Счастье VS Смысл работы

«Если не устраивает — увольняйся, мы же не рабовладелец» — знакомая фраза?

Когда эти слова говорили мне, было настолько убедительно, что я даже несколько раз увольнялась со словами «Офисному рабству — нет, я свободный человек».

В следующий раз в ̶о̶ф̶и̶с̶н̶ое̶ ̶р̶а̶б̶с̶т̶в̶о̶ дружественный коллектив я, правда, нанималась примерно через месяц.

Эти смены дружественных коллективов натолкнули на размышления, что современный рынок труда все же отличается от рабовладельческого. Раба покупают, а в нашу прогрессивную эпоху покупать людей немодно. Тем более это нелегально, а еще сложно — раба надо кормить и лечить. Но выход есть — вполне легально можно купить его время.

И разница огромная!

Если у раба болит зуб, и он плохо собирает бамбук — это плохой раб. Если у наемного работника болит зуб, и он плохо собирает отчет в эксель, то он не плохой работник. Просто он сегодня продает некачественное, непродуктивное время. Пусть он докинет несколько своих собственных часов, закончит отчет, и это будет честная сделка. На сегодня.

А что же завтра? Если завтра он выполнит всю запланированную работу за два часа, а не восемь, освободиться ли он раньше? Ой, в условии же написано — 8 часов в день, 40 в неделю. Так что остается наш наемник смотреть TikTok в офисе до шести вечера или в режиме «онлайн, если что-то надо», если это «счастливчик» на дистанционной работе.

В какой-то момент своих размышлений я схватилась за голову с мыслью: «Неужели ВСЕ не видят, что это тотальная чушь?».

К счастью, ответы я нашла в книге Дэвида Гребера «Bullshit Jobs».

В 2013 году Дэвид написал статью о том, как много времени офисные работники убивают, занимаясь работой, которая никому не нужна. И статья эта произвела фурор.

Сайт журнала, который раньше читали несколько десятков человек в день, лег — белые воротнички делились ссылкой с коллегами по всему миру. Статью перевели мгновенно на несколько языков.

Дэвид как будто первый в этом мире сказал: «Эй, в комнате слон, и он не исчезнет, если притворяться, что его нет». Следующие годы он получал много имейлов от людей, которые выполняли различные типы бессмысленной работы. На основе этих имейлов и была создана книга.

5 типов работников, занятых работой, в которой нет смысла

Антрополог по образованию, он даже классифицировал и описал 5 типов работников, занятых такой работой.

• Шестерки (Flunkies) — в первом значении это, конечно, и есть те самые лакеи, которым выдали красные пиджаки с белыми перчатками и поставили жать кнопки в лифтах. Но в корпо-мире есть аналог лакеев. Это люди, которых нанимают для подчеркивания значимости других людей. Например, персональные помощники, секретари или рецепционисты.
• Головорезы (Goons) — специалисты по манипуляциям и насилию. Коллекторы, менеджеры по продажам, маркетологи, корпоративные юристы. Эти люди умеют продать то, что клиенту не надо, и чего он не хочет. Эта роль существует, потому что у конкурентов она тоже есть. Это как с армией, которая в мирное время не нужна, но если ее расформировать, то и мирные времена прекратятся. Потому что сосед не расформирует.
• Костыльщики (Duct Tapers) — люди, которые работают с последствиями изначально неправильных управленческих решений вместо передачи информации о проблемах. Здесь и миллионы программистов, работа которых заключается в исправлении уже написанного кода, это и работники фабрик, которые боятся/не умеют/не могут донести до менеджеров, что конвейер на ладан дышит, и вместо этого ремонтируют его собственноручно.
• Галочники (Box Tickers) — выполняют работу просто для галочки, потому что руководство сказало. Это мы каждый раз, когда — «легче сделать, чем объяснять». Тут рекрутеры и сорсеры с запросами к ним «Срочно на вчера нанять 8 Java программистов со свободным японским», тут эйчары с опросом удовлетворенности сотрудников, после которого ничего не меняют, и множество коллег, которые собирают, классифицируют и анализируют данные, ради того, чтобы данные были собраны, классифицированы и проанализированы.
• Надсмотрщики (Task Masters) — руководители, которые без надобности контролируют работу подчиненных, они же генераторы ерунды. Надсмотрщики создают задачи чтобы люди не сидели без работы, контролируя команду, которая сама с этим прекрасно справится. Они любят создавать различные программы мотивации, чтобы был стимул выполнять KPI «за 3 года». Кстати, слово стимул происходит от латинского stimulus — заостренная палка погонщика ослов.

Конечно, не стоит эту типологию воспринимать как научный труд, но это очень меткая сатира, описывающая реальность людей, окружающих меня, и, уверена, многих из вас.

Но как понять, какая работа бессмысленна?

Очевидно, что иногда мы не понимаем важность некоторых процессов из-за отсутствия полной картины. Работники конвейера могут не понимать, как именно из деталей, которые они производят, собирают автомобиль. Поэтому критерием бессмысленности работы является только оценка исполнителя. То есть, работая на конвейере, мы можем не понимать, как именно нашу деталь встроят в машину, но знать, что это произойдет. Другое дело — работа, результат которой оказывается похороненным на гугл диске, и мы об этом знаем.

Осознание, что наша работа не имеет смысла, делает нас несчастными.

В социологии существует понятие мастер-статуса — это характеристика, которая определяет роль человека в обществе. И в нашей культуре это профессия. Обычно мы представляемся при знакомстве/подписываемся в Tinder так: «Василий, программист», а не «Василий, люблю рыбачить и поймал огромного карася в июле».

А теперь представим, что мы говорим правду: «Василий, минимум 6 часов притворяюсь, что работаю, потому что мой контракт на 8 часов в день, а работы максимум на 2». Или «Василий, пишу код, который потом переписывает другой человек».

Две причины умножения рабочей бессмыслицы

Гребер предлагает две основные причины умножения рабочей бессмыслицы:

Первая заключается в стремительной бюрократизации любой интеллектуальной деятельности в государственном секторе.

Не только в нашей культуре, но и в США или Британии, учителя, врачи, преподаватели, воспитатели все больше времени вместо работы пишут отчеты, объяснения, планы и т.д. Более того, делать свою «нормальную» работу, еще надо заслужить, то есть обязанности, ради которых люди выбрали профессию, становятся наградой, а не обыденностью.

Вторая проблема такова: чем осмысленнее работа, тем меньше за нее платят. Люди, без которых города не смогут функционировать — дворники, машинисты метро, электрики, обычно зарабатывают только на свои базовые потребности. В то же время корпо-менеджеры, IT специалисты, мастера продажи ненужных услуг и прочие продают свое время очень дорого.

Автор предлагает идею, что решение этих проблем — безусловный базовый доход, который отфильтрует тех, кто хочет на самом деле делать свою работу, от тех, кому работа просто нужна.

Я не знаю, как быстро общество к этому придет, да и придет ли вообще. Но после книги у меня появилась маленькая цель просто не работать с галочниками-надсмотрщиками, на три других типа у меня такая врожденная аллергия, что удавалось избегать их и раньше.

А еще считаю, что безусловный базовый доход — это радикальное решение для всех и сразу, а психотерапия помогает каждому из нас отдельно хотя бы признаться себе что является работой, а что — ерундой.

А как известно, решить проблему можно только признав, что она есть.